Дорога сужалась, превращаясь в тропинку, и в лесной полутьме она стала совсем непролазной, споткнулась о камни, размножилась корнями, и, спускаясь вниз, вывела к большому пню, где, качая на руке жука, Она показывала мне свои детские фотографии, абсурдные и милые, от ветра подрагивала выбившаяся на лоб тонкая прядь волос, в небе стонали чайки, а жук, оставленный без внимания, бороздил длинные линии ее ладони.