Помню, как...

Заранее извиняюсь за сумбур, но нет никакого желания приводить мысли в порядок, потому это сообщение будет просто потоком сознания. Навеяло событиями: вчера утром прочитала текст про лагерь, сегодня услышала случайно сказанное "Гудвин" и пошло-поехало, остановить ностальгию в своей голове я уже не смогла.

Я в детстве два лета подряд посещала лагерь со скромным названием "Сказка", 40 километров от города в одну из сторон, 6 корпусов, 12 отрядов, 21 день среди детей. Первую поездку я помню хуже - это было время детства еще такого, которое запоминается плохо, время девчачьих анкет. Помните, наверное, продавали такие с обложкой, на которой изображена, например, барби (у меня такая была) - даете заполнять другу, он пишет "Любимый напиток - сок", "Любимый актер - Пьер Ришар", "Люблю Сашу", "Знак зодиака скорпион" - ну и так далее. Отличный способ завести знакомство, будучи глупым ребенком и отличный способ ничего о человеке не узнать. Прекрасно, что такое сохраняется, у меня вот лежит на даче, и я летом дождливыми вечерами перечитываю иногда - человека уже не помню, а его почерк в моем блокноте сохранился, удивительно просто.

То лето - время, когда полтора года возрастной разницы с сестрой еще имели значение, потому меня всегда определяли в отряд постарше, чтобы сестра за мной следила. Я всегда была ребенком, самым дурацким из всех возможных, а она серьезной и вдумчивой, так, в принципе, сохранилось и до сих пор. Я любила приключения, одним из которых считалось достать кого-нибудь постарше - как раз в первое лето вышел один случай, когда девочка зажала меня в углу нашей длинной комнаты и чуть не задушила, и второй раз за жизнь сестра в такой ситуации пришла мне на помощь. Второй год, помню: отряд состоял только из одних девочек, мы не попали туда, куда хотели и долго страдали. Выделили корпус с малышней, а соседки по кроватям были уже взрослые. Мы, как и полагается в лагерях, рассказывали по ночам друг другу страшилки. Второй год был гораздо интереснее, хотя и понимаю я это только сейчас. Однажды ночью, уже после отбоя, мы лежали, застигнутые врасплох темнотой - в палате было душно, в тишине ворочались уже заснувшие соседки, скрипели кровати. Я тоже спала, а потом проснулась от того, что на грудь мне что-то капало с потолка. Несколько минут боялась пошевелиться, потом проснулись и другие. Оказалось, крыша потекла, а за окном гроза, хотя сначала дождя не было, только молнии разрезали темноту - с тех пор боюсь гроз без дождя. Помню, как в нерегулярно повторяющихся вспышках встали и пошли искать воспитательницу, потом обнаружили, что уже почти тонем, свет отключили, полный апокалипсис. Спасали вещи, затем пошли в другой корпус за сухими одеялами, так как свободных кроватей не было, нас положили на детские кровати, в два раза короче обычных. Помню, как свернувшись калачиком рядом спала сестра.

Я была еще третий раз в лагере и оттуда у меня есть много фотографий, сделанных еще на пленочную мыльницу - вот я стою перед рекой Кан, вот я ставлю палатку, вот я лежу в палатке, вот я с помощью веревки забираюсь на скалу, вот я пытаюсь вязать булинь (да?). С того лета, проведенного в "Сказке" фотографий нет, это было время, когда еще у нас не было мыльницы, а палароид ясное дело нам никто не дал. Правда это не мешает мне помнить оттуда так много - как в первую поездку (вот к чему было вступительное слово) все воспитатели были кем-то из сказок, директор лагеря был Гудвином, он каждый вечер перед дискотекой доставал свой барабан и стучал в него, зазывая танцевать - о, это было прекрасно. Казалось, что в горах индейцы собираются на совет. Помню озеро, уже за забором, куда категорически запрещалось ходить - боялись, видимо, что кто-то утонет, потому называлось озеро "Пора домой". Я жутко боялась и жутко хотела туда. Лагерь находился не на ровной местности, на высшей точке была беседка, где обычно собирался самый старший отряд, но иногда их там не было и это было счастье - мы любовались на лес с огромной высоты. Рядом стояла клетка с медвежонком, которого мы подкармливали привезенным мамой печеньем.

Родительский день был всего 1 раз, мы готовили какие-то стихи и какие-то пьесы, приехала мама и мы хвастались выигранными сувенирами, хотя на самом деле это было глупо. Тогда же это имело огромное значение. Еще однажды мы собрались всем лагерем на закрытой площадке, потому что был ливень, нам что-то рассказывали, или это как раз тогда мы ставили на сцене Пластилиновую ворону (песенку только "а может быть..."), и помню - тогда приехал дедушка, и мы бежали по длинной асфальтированной дороге ему навстречу, к воротам. Ворота были выходом в другой мир, я иногда до них и в хорошую погоду прогуливалась - все хотела сбежать и посмотреть, что за забором находится. Слева от ворот был склон с лавочками, чуть выше - наш корпус. Корпус стоит перед моими глазами: белая штукатурка, деревянное крыльцо, на котором постоянно играли дети, я, играющая в бадминтон с мальчиком, который потом напишет мне "давай дружить" и пригласит на танец.

Я не ездила больше в этот лагерь, только в палаточный. Там был Василий, мой инструктор, с которым я только однажды поездила в лодке, и, встретив его недавно, не смогла сдержать смеха. То было уже время подростковых забав. Вечера, проведенные вместо дискотеки в палатке. Долгие прогулки по лесу и вдоль реки. Это уже совсем другие воспоминания. Из "Сказки" я помню холодный компот, помню, как бежала строиться в столовую, как постоянно норовила убежать, как мама забрала нас раньше времени, потому что я хотела домой, помню как вела дневник ночью под подушкой. Помню комнату посреди леса в форме головы богатыря, куда нас приводили старшие отряды и пугали - а потом мы делала так же с теми, кто помладше. Помню, как именно там стала играть в футбол, и впервые выиграла какие-то награды. Помню, как после лагеря сразу приезжала на дачу к бабушке и она кормила меня клубникой. Помню последний костер и последнюю дискотеку, обязательным атрибутом которой были поцелуи. Помню Гудвина, он был прекрасен. Помню, как уезжала на автобусе и смотрела на ворота, думая "я вернусь".

Сегодня я бы действительно хотела вернуться.